Вспомним известного греческого старца Иоиля (1901–1966). Если кто из критиков христианства говорит, что верующие не имеют глубоких знаний, то эти спорщики просто не знают жизни древних отцов и современных подвижников и старцев. Таких, как Иоиль.
Старец Иоиль каждый день читал Писание и творения святых отцов. Но этим круг чтения подвижника не ограничивался. «Он много внимания уделял сочинением Паскаля и Кьеркегора, которые невероятно его увлекали», – пишет о нём митрополит Мелетий Никопольский. Старец много лет работал над книгами, толкующими Ветхий Завет, и, чтобы проверить свои толкования, оттенки толкований святых отцов и верность своих догадок в этом направлении, он в 65 лет выучил древнееврейский язык, освоив его в совершенстве за довольно короткий срок.
Митрополит Мелетий пишет: «Старец никогда не брал в руки прессу, а привычку к газетам, журналам и лёгкому чтиву считал духовным алкоголизмом. А для расширения кругозора изучал наиболее авторитетные труды по главным разделам знания. Подобные труды он штудировал сотнями, и так прилежно, будто всякий раз готовился к экзаменам. Результатом этих занятий стала широчайшая эрудиция во многих научных областях.
Старец советовал: ‟Не клюйте помаленьку-понемножку, словно куры! Не позволяйте себе тратить время на газеты, журналы и пустые книжонки! Изучайте только самое главное, и как можно тщательнее”».
Старец Иоиль очень много работал над книгами и постоянно занимался научными изысканиями, не только для научных трудов, но и из чистого наслаждения, ведь в мудрости наук он видел Бога.
В последние 20 лет жизни ему помогала разбирать бумаги и печатать написанное инокиня Мария. Эта помощь была весьма кстати, потому что, хотя старец писал очень много и трудился постоянно, издавая все свои книги и не ожидая прибыли, его почерк не мог подчас разобрать даже он сам.
Пришло время, и ученые высоко ценили его труды. В 65 лет, окончив огромный корпус толкований Ветхого Завета, старец сказал: «Я напишу книгу о Паскале. То был мощный ум! Его суждения превосходны. Они ставят столько проблем, а между тем дошли до нас в таком разрозненном виде! Подумайте, что могло бы выйти, приведи он их в законченную систему!»
Слушатели зачастую не понимали старца Иоиля, не могли оценить его стремление к науке, не внимали опыту святых отцов, для которых всякое знание было продолжением славы Господней. Они говорили старцу: «Оставь Паскаля!» – и требовали, чтобы он занимался лишь Писанием (которое тот и без того читал и знал лучше всех своих критиков и обвинителей).
Старец отвечал им так: «Но Паскаль меня всегда привлекал! Займусь-ка я им, раз я жив и здоровье позволяет. Напишу книгу, где рассмотрю всё относящееся к его личности, приведу в порядок его ‟Мысли” (главный философский труд Паскаля)».
Старец с величайшим почтением относился к слову и замечал: «Слово, и в шутку сказанное, сохраняет свой смысл».
Выступая против легкого чтива и в новостных газет, он хотел, чтобы человек рос всецело совершенным, каким задуман Богом. Мало кто понимал тогда этого святого мудреца. Мало кто обратил внимание и на другого современника старца – святого Николая Сербского, писавшего: «Мозг кормится тем, что вы даёте ему из миски».
И лишь современные ученые, исследователи мозга, подтвердили, что круг чтения меняет нас кардинально.
Чарльз Моузли в переписке с Джоном Толкином так рассуждает об этом феномене влияния литературного идеала на жизнь: «Разумеется, прочитанные книги на всех накладывают отпечаток. Если вы день за днём будете читать романы и поэмы, в мире которых женщин возводят на пьедестал, чтут и едва ли ни обожествляют, а главными достоинствами мужчин признаются отвага и честность, щедрость и честь, то в конце концов вы станете мыслить в тех же категориях».
Коротко: пустое чтение, пустая музыка, пустые фильмы, пустые видеоигры изменяют нас и наше восприятие. И это лишь неопытным людям кажется, что мысли – пустячное дело. В действительности же, как писал один современный монах из учеников старца Дионисия Каламбокаса: «Расстояние между адом и раем – один помысел».
А сербский старец Фаддей Витовницкий пишет: «Каковы наши мысли, такова наша жизнь».
Современная наука вновь подтвердила то, что было известно ещё святым аскетам Египта и Палестины IV–VI веков. То, о чём так удивительно говорит Христос.
Неслучайно и Паисий Афонский пишет: «Первое лекарство – добрый помысел».
Но откуда взять добрый помысел в таких книгах и фильмах, где его просто нет?
Потому так современно и актуально звучат слова старца Иоиля о том, что невнимание и небрежение к тому, что мы читаем и смотрим, недопустимо, более того – разрушительно.
Старец всю жизнь читал книги и писал их. Его труды в конечном итоге высоко оценила греческая наука. Но он совсем не заботился, чтобы его издавали, как сейчас бы сказали, он не заботился о пиаре своего наследия.
Люди удивлялись, не понимали этого и спрашивали, как в таком случае он собирается распространять свои труды?
Старец отвечал: «Как Богу угодно. Я пишу во славу Божию и предаю написанное в руки Его, а Он пусть продвигает как хочет».
И такое поразительное доверие к Богу было вознаграждено. Как оно было вознаграждено и у английского классика по имени Джерард Мэнли Хопкинс (1844–1889), поэта-монаха, любившего Христа и перед смертью в дневниковой записи завещавшего Богу издать его труды, если они вправду чего-то стоят и нужны людям.
Хопкинс – единственный классический автор в мировой литературе, поступивший таким образом. Но причины поступка были те же, что и у старца Иоиля, – доверие.
И вот как была услышана и реализована его молитва.
Друг Хопкинса, Бриджерс, опубликовал первый сборник поэта спустя тридцать лет после его смерти. И это промедление сыграло удивительную и важную роль. В конце XIX века очень сложные символичные религиозные стихи Хопкинса просто никто бы не понял. А в 1918 году (год первого издания) модными становились как раз поэты метафизики, и Хопкинс был воспринят, а вскоре и признан классиком английской и мировой литературы.
Хопкинс вручил судьбу своих стихов Богу. Результат этого невероятного в литературе обращения и решения мы видим в истории мира: ничем, кроме Промысла, необъяснимым образом стихи были напечатаны тогда, когда их смогли понять и принять все читатели.
Хопкинс не заботился о славе, как не заботился о ней и старец Иоиль.
И потому на них (это мы тоже видим в истории) сбылись слова, обещанные Богом: «…Я прославлю прославляющих меня!» (1 Цар 2:30) .
Артём Перлик
